Михаил Шамолин считает, что индивидуальные деревянные дома в России строятся в основном из серых пиломатериалов, а сам рынок ИЖС никак не регламентируется. Об этом Президент Segezha Group заявил в интервью изданию «Ведомости», отвечая на вопросы о потенциале и перспективах деревянного домостроения в стране.

— Когда на СПбМТСБ запускались торги лесом, речь шла о том, что, возможно, этот механизм позволит выйти из тени значительной части лесного бизнеса. Есть ли эффективные механизмы борьбы с черными лесорубами и серым экспортом леса?

— Черные лесорубы — это в большой степени миф. Существует проблема на Дальнем Востоке и частично в Сибири с экспортом круглого леса либо сырых пиломатериалов простейшей спецификации в Китай — китайскими же предпринимателями. Государство предпринимает определенные шаги, и этот вопрос может быть решен достаточно быстро. Думаю, это вопрос решимости и жесткости.

Биржевая торговля не поможет в решении этого вопроса. Скорее необходимо внедрение системы прослеживаемости происхождения и оборота древесины, разрабатываемой как на корпоративном, так и на государственном уровнях.

А с тем, что не является экспортом в Китай, то по всей остальной стране черные лесорубы — это в основном мелкие предприниматели, группы людей, но не большие компании. Почти весь серый рынок леса — это поставка пиломатериалов на развалы и рынки, где люди покупают строительные материалы для индивидуального домостроения и хозяйственных нужд. К чему это приводит, могу привести пример.

Segezha Group — крупнейший производитель пиломатериалов в России. В прошлом году мы произвели 1 млн. куб. м. Из них в России мы продали ровно ноль. Все это было отправлено на экспорт. По той простой причине, что цена на пиломатериалы внутри России порядка $ 100 за 1 куб. м., а экспортная цена — $ 200. Почему так? Потому что в основном эти строительные рынки продают те самые серые пиломатериалы, которые пилятся из серого леса.

В России индивидуальное домостроение не регламентируется с точки зрения требований по архитектуре и конструкции дома. Грубо говоря, ты можешь получить разрешение на строительство частного дома, нарисовав план этого дома на салфетке и подав его в соответствующую инстанцию. В итоге люди нанимают бригаду шабашников, та идет на ближайший строительный рынок, покупает там дешевые пиломатериалы, которые производятся на левой лесопилке из левого леса, и строят этот дом. В Европе, Америке, Канаде сделать дом какой-то левой бригадой невозможно. Нанимается строительная фирма — зарегистрированная, легитимная, которая покупает строительные материалы у авторизованного производителя либо собирает дома заводской конструкции.

Когда нет единых стандартов — архитектурных и т. д., — крайне сложно оценить стоимость и потенциальную перепродажную стоимость такого жилья. Поэтому, например, ипотека в частном домостроении практически отсутствует. А раз нет ипотеки, то нет и развития рынка индивидуальных жилых домов.

— У вас был проект по строительству домов из клееного бруса. С учетом проблемы серого рынка насколько проект успешен сейчас?

— Мы являемся крупнейшим производителем в России домов из клееного бруса, делаем порядка 40 000 куб. м. в год. Как сегмент рынка эти дома существуют и даже развиваются. Но не так чтобы бурно. Пока это просто сегмент, который дает рентабельность. Чтобы был понятен масштаб, пока это только около 2 % нашей общей операционной прибыли (EBITDA). То есть цифра пока незначительная на фоне нашего общего финансового результата. Но если вы спросите, есть ли потенциал деревянного домостроения, то да, безусловно, есть.

Интервью Михаила Шамолина изданию «Ведомости»